История о пропавшем ребенке - Страница 78

Особенно подробно в статье говорилось о последнем. Автор предполагал, что убийство было либо результатом конфликта между семьями каморристов, либо делом рук «опасного террориста Паскуале Пелузо, родившегося и выросшего в квартале, бывшего строителя и бывшего секретаря местной ячейки коммунистической партии». Но я ничего не рассказывала ни о Паскуале, ни о доне Акилле, ни о Мануэле. Карраччи и Солара были для меня всего лишь силуэтами, голосами на диалекте, набором жестов и часто надрывных интонаций. Я не собиралась совать нос в их реальные дела, ни о каких «владениях братьев Солара» я и не думала.

Я просто написала роман.

91

Я в ужасе отправилась к Лиле, девочки были у нее. «Ты уже вернулась?» – не удержалась Эльза: без меня она чувствовала себя свободнее. Деде рассеянно поздоровалась со мной и пробормотала с наигранной рассудительностью: «Мамочка, подожди минутку, сейчас доделаю уроки и обниму тебя». Одна Имма мне обрадовалась: прижалась губами к моей щеке и долго, не отрываясь, целовала. Тина хотела сделать то же самое, но мне было не до нее, я совсем немного поговорила с ними и кинулась показывать Лиле «Панораму». Задыхаясь от волнения, я рассказала ей про встречу с Солара: «Они в бешенстве!» Лина спокойно прочитала статью, выдав единственный комментарий: «Хорошие фотографии».

– Я напишу письмо в редакцию, – кричала я, – я этого так не оставлю! Хотят писать о Неаполе – пожалуйста, о похищении Чирилло, о жертвах каморристов – ради бога, пусть пишут о чем хотят, только мою книгу приплетать не надо!

– Почему же?

– Потому что это литература, я не описывала никаких реальных фактов.

– Странно, у меня сложилось обратное впечатление.

Я посмотрела на нее в растерянности:

– В каком смысле?

– Имен ты не называла, но многое было узнаваемо.

– А почему ты мне не сказала?

– Я тебе сказала, что роман мне не понравился. Или уж рассказывать о чем-то, или нет, а ты остановилась на полуслове.

– Это просто роман.

– Отчасти роман, отчасти нет.

Я ничего не ответила. Теперь я уже не знала, что хуже: реакция Солара или то, что она только что спокойно повторила отрицательный вердикт моему роману, вынесенный много лет назад. Я смотрела на Деде и Эльзу, но как будто не видела их. Между тем девочки увлеченно рассматривали фотографии.

– Тина, иди сюда, смотри, ты в журнале! – позвала Эльза.

Прибежала Тина, с удивлением обнаружила на журнальной странице свое фото, и широко улыбнулась.

– А я где? – спросила Имма у Эльзы.

– А ты нигде, потому что Тина красивая, а ты уродина, – ответила сестра.

Имма перевела взгляд на Деде, требуя подтверждения или опровержения. Деде в ответ громко прочитала подпись под фото и заявила Имме, что она вообще мне не дочь, потому что фамилия у нее Сарраторе, а не Айрота. Тут уж я не выдержала и злым голосом сказала: «Все, хватит, пошли домой». Все три сестры запротестовали, Тина их поддержала, к ней подключилась Лила.

Мы остались на ужин. Лила успокаивала меня и старалась отвлечь от мрачных мыслей. Начала она на диалекте, но скоро перешла на итальянский, к которому прибегала только в редких случаях, чем не переставала меня удивлять. Она вспомнила землетрясение, о котором в последние два года не говорила ни разу, разве что сетуя, как испортился город. Она сказала, что с того дня у нее не выходит из головы, что наше существование переполнено физикой, астрофизикой, биологией, религией, душой, мещанством, пролетариатом, капиталом, работой, зарплатой, политикой, бесконечным количеством прекрасных и ужасных слов, хаосом внутри и хаосом снаружи. «Так что успокойся, – улыбнулась она, – чего еще ты ждала от Солара? Роман вышел, ты его писала, переписывала, ты даже сюда переехала, чтобы добиться большей достоверности, а теперь он уплыл из квартала и его не вернуть. Солара злятся? Ну и пусть. Микеле тебе угрожает? Плевать на Микеле. В любой момент может начаться новое землетрясение, сильнее предыдущего. А там и вся вселенная рухнет разом. Ну и кто такой этот Микеле Солара? Он ничто. Марчелло тоже ничто. Два куска мяса, которые только и делают, что сыплют вокруг деньгами и угрозами. – Тут она вздохнула и сказала тихо: – Солара звери, и всегда ими будут, тут ничего не поделаешь. Одного я приручила, но брат снова превратил его в свирепого зверя. Видела, как Микеле избил Альфонсо? Ведь все эти побои предназначались мне, только у него смелости не хватает. И ярость по поводу твоей книги, и статьи в „Панораме“, и этих фото – это все тоже мне. Так что наплюй на них, как я плюю. Этой статьей в журнале ты прикончила Солара. Конечно, они этого так не оставят! Теперь их ждут большие трудности и в бизнесе, и в их незаконных делишках. Но это же отлично, разве нет? Нам-то о чем волноваться?»

Я слушала. Когда она произносила такие речи, у меня всегда возникало подозрение, что она продолжает, как в детстве, читать запоем, но по каким-то причинам скрывает это от меня. У нее в доме я не видела ни одной книги, за исключением каких-то технических брошюр, нужных по работе. Она хотела, чтобы окружающие считали ее человеком без образования, а сама без конца, как сейчас, рассуждала о биологии, психологии, сложном устройстве человека. Зачем она со мной играла? Этого я не понимала, но нуждалась в поддержке и доверяла ей, несмотря ни на что. Лиле удалось меня успокоить. Я перечитала статью, и она мне понравилась. Фото квартала производили ужасное впечатление, зато мы с Тиной вышли красавицами. Мы стали вместе готовить ужин, я отвлеклась и окончательно расслабилась. Я решила для себя, что статья и фото пойдут книге на пользу, а текст, написанный во Флоренции, выиграл оттого, что я дорабатывала его здесь, в Неаполе. «Ты права, – сказала я Лиле, – плевать на Солара!» К девочкам я тоже сразу подобрела. Перед ужином, явно после каких-то тайных переговоров, ко мне подошла Имма, Тина шла за ней следом. На своем языке, состоящем из слов, которые она выговаривала хорошо, вперемежку с другими, которые оставалось только угадывать, она спросила: